Где ясли ясных глаз закроют,
где все морщины эмигрируют,
где дети выбегут за кровью
с посудою, наверно, глиняной,
где вдруг становится так жарко
от тени собственной на дереве,
где на поэмах спят ушанки,
как стая голубей на тереме,
где ходят мальчики раздетые,
где бредят голосом Господним
потусторонние газеты,
журнальчики в одном исподнем,
где мне в тебя не промахнуть бы,
где мне дай Бог и не подохнуть –
лишь потому что наши судьбы
охранною покрыты охрой
и ясных глаз уже не надо,
я трогаю старинный меч,
чтоб порубить всю нечисть сада
или костями в гости лечь.
>
