В голове моей тучи безумных идей —
Нет на свете преград для талантов!
Я под брюхом привыкших теснить лошадей
Миновал верховых лейтенантов.
Разъярилась толпа, напрягалась толпа,
Нарывалась толпа на заслоны —
И тогда становилась толпа на попа,
Извергая проклятья и стоны.
Столько было в тот миг в моём взгляде на мир
Безотчётной отчаянной прыти,
Что, гарцуя на сером коне, командир
Удивлённо сказал: «Пропустите!»
Дома я раздражителен, резок и груб.
Домочадцы б мои поразились,
Увидав, как я плакал, взобравшись на круп…
Контролёры и те прослезились.
Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы,
Волево упираясь на стремя.
Я пожал ему ногу, как руку судьбы…
Ах, живём мы в прекрасное время!
Серый конь мне прощально хвостом помахал.
Я пошёл — предо мной расступились;
Ну а мой командир — на концерт поскакал
Музыканта с фамилией Гилельс.
Я свободное место легко отыскал
После вялой незлой перебранки.
Всё, не сгонят — не то что когда посещал
Пресловутый Театр на Таганке.
Вот сплочённость-то где, вот уж где коллектив,
Вот отдача где и напряженье!
Все болеют за нас — никого супротив,—
Монолит без симптомов броженья!
…Меня можно спокойно от дел отстранить —
Робок я перед сильными, каюсь,
Но нельзя меня силою остановить,
Когда я на футбол прорываюсь!
