В давней юности, бывало,
лишь гармошку разверну,
заведёт тихонько мама
заговорочку одну:
«Поиграйте,
поиграйте:
вы умеете играть.
Вы умеете расстраивать
и успокаивать».
Сердце с сердцем
в такт забьётся,
грусть отбрасывается.
Что-то нынче не поётся,
не выплясывается!
Я гармошку взять не смею,
чтобы выгнуть,
как дугу,
я расстраивать умею –
успокоить не могу.
Не оврагом,
не долиной
до тебя дойдя едва,
не могу сказать повинно
я утешные слова.
Порох в воздухе витает,
опыляет все цветы.
Понимания хватает,
не хватает доброты.
Словно разом
светлый дар свой
мы забыли до поры.
На планете государства
полыхают, как костры.
Стало реже,
стало строже
время ласку разрешать.
Научился я тревожить,
разучился утешать.
>
