Щеки раздувающий божок
дует в раковину или в рог.
Он статист в театре аллегорий,
праздник ли дворцовый, Новый год,
в порт ли вводят пленный шведский флот
или это триумфальный вход
русских войск в Москву после викторий.
Он второстепенный персонаж,
как служанка, нянька, паж и страж,
как мальчишка, писающий сбоку,
рядом с винной бочкой, в стороне,
на большом фламандском полотне
(в Эрмитаже, в этой толкотне,
всех их и не разглядишь, ей-богу!).
Движется история, а он
дует, дует, дует… Он лишь фон
для фигур, для действий, для сюжета.
Щеки раздувающий божок,
ты скромнее прочих был, дружок,
никакого моря не зажег —
и спасибо за одно уж это!
>
