Когда — то далеко от нашего века
Не зрелось нигде человека;
Как лес исполинский, всходила трава,
И высилась палима — растений глава,
Средь рощ тонкоствольных подъемлясь престольно.
Но крупным твореньем своим недовольна,
Природа земною корой потрясла,
Дохнула вулканом морями плеснула
И, бездна разверзнув, наш мир повернула
И те организмы в морях погребла.
И новый был опыт зиждительной силы.
В быту земноводном пошли крокодилы,
Далеко влача свой растянутый хвост;
Драконов, удавов и ящериц рост
Был страшен. С волнами, с утесами споря,
Различные гады и суши и моря
Являлись гигантами мира тогда…
И снова стихийный удар разразился,
А сверху вновь стали земля и вода.
И твари живые в открытых им сферах
Опять начинали в широких размерах:
Горы попирая муравчатый склон,
Там мамонт тяжелый, чудовищный слон —
Тогдашней земли великан толстоногой —
Шагал, как гора по горе; но тревогой
Стихий возмущенных застигнутый вдруг,
В бегу, на шагу, вдруг застыл, цепенеет…
Глядь! жизни другая эпоха яснеет,
И новых живущих является круг.
И вот при дальнейшей попытке природы,
Не раз обновляющей земли и воды
И виды менявшей созданий своих, —
Средь мошек, букашек и тварей иных,
В мир божий вступил из таинственной двери,
Возник человек — и попятились звери.
И в страхе потомка узнав своего
И больше предвидя в орехах изъяна,
Лукаво моргнула, смеясь, обезьяна,
Сей дед человека — предтеча его.
И начал он жить поживать понемногу,
Сквозь глушь, чрез леса пролагая дорогу,
Гоня всех животных. Стрелок, рыболов,
Сдиратель всех шкур, пожиратель волов,
Взрыватель всех почв — он в трудах землекопных
Дорылся до многих костей допотопных,
Отживших творений; он видит могилы,
Где плезиозавры, слоны, крокодилы,
Недвижные, сном ископаемым спят.
Он видит той лестницы темной ступени,
Где образ былых, первородных растений
На камне оттиснут; в коре ледяной
Труп мамонта найден с подъятой ногой;
Там мумии древних фантазий природы —
Египет подземного мира; там — своды
Кряжей известковых и глинистых глыб
С циклоповой кладкой из черепов плотных,
Из раковин мелких, чуть зримых животных
И моря там след с отпечатками рыб.
Над слоем там слой и пласты над пластами
Являются книгой с живыми листами.
Читает ее по складам геолог.
Старинная книга! Не нынешний слог!
Иные страницы размыты, разбиты,
А глубже под ними — граниты, граниты,
А дальше — все скрыто в таинственной мгле
И нет ни малейших следов организма;
Один указует лишь дух вулканизма
На жар вековечный в центральном котле
И мнит человек: вот — времен в переходе,
Как много работать досталось природе,
Покуда , добившись до светлого дня,
С усильем она добралась до меня!
И шутка ль? Посмотришь — ее же созданье
Господствует, взяв и ее в обладанье!
Природа ж все вдаль свое дело ведет,
И втайне день новый готовит, быть может,
Когда и его в слой подземный уложит,
А сверху иной царь творенья пойдет.
И скажет сын нового, высшего века,
Отрыв ископаемый труп человека:
‘Вот — это музею предложим мы в дар —
Какой драгоценный для нас экземпляр!
Зверь этот когда — то был в мир нередок,
Он глуп был ужасно, но это — наш предок!
Весь род наш от этой породы идет’.
И древних пород при образе отчетом,
Об этом курьезном двуногом животном
Нам лекцию новый профессор прочтет.
