Когда мне казалось всё светлое
тёмным,
когда становился я
очень бездомным
и падало с неба
сеево снега —
в знакомых квартирах
искал я ночлега.
Открывали мне двери,
не боясь ни молвы, ни соседки,
и кормили,
чем были богаты.
Не давали советов
вернуться в родные пенаты,
а стелили постель
на старинной кушетке.
На старинные кресла
я вешал доспехи,
помятые крылья,
и ветхие латы…
Просыпался я рано
и слушал дыхание дома.
Слушал я,
как стучали часы незнакомо,
как тоскливо журчала вода в туалете,
как за стенкой
двухспальное счастье храпело,
как дышало в старинном багете
обнажённое женское тело.
Я лежал в темноте
и рассматривал чёрные вещи:
книжные полки,
столы,
пожилые рояли.
А они
на меня смотрели зловеще
и все вопрошали,
и все вопрошали.
Я отвечал, как обычно:
«Успею
стать великаном,
написать эпопею…».
Прыгал кот с этажерки,
кончалось похмелье ночлега.
А за окнами падало сеево снега
на асфальты,
на дворницкие лопаты,
на неподвижные головы статуй.
