Р. Сабитову
В спецодежде и кепочке
он, не вдаваясь в оттенки,
Принесет вам багульник
в начале холодного марта,
…Татарчонок московский,
рожденный в бутырском застенке,
И взращенный детдомом,
и выросший выше стандарта…
Обращаюсь к тирану,
который кровав и коварен:
На имперском Олимпе
понятны любые уловки.
Только что тебе сделал
неграмотный дворник-татарин
И подруга его,
убиравшая снег на Петровке?
…Он — тюремная карточка
в ворохе сталинских метрик,
Он — сиротской обители
неунывающий житель,
Он — рабочая косточка,
— если хотите: электрик, —
Он — детей ненаглядных
родитель и усыновитель…
Волевая надежда моя
никогда не потухнет.
Я историю вижу
как битву тирана с мальчишкой.
Победил ч е л о в е к.
Вот он чаю напьется на кухне
И уйдет от меня —
обязательно с книгой подмышкой.
Я еще не сказала,
что он — исключительный книжник!
…Он — улыбчивый, тихий
и, точно багульник, упорный,
Он — по виду чудак,
а когда приглядишься, подвижник
Этой жизни безжалостной,
этой распутицы черной…
