Осень скачет сквозь ненастье
на поджаром иноходце.
Иноходец рыжей масти,
грива в легкой позолотце.
Там, где соляные копи,
где тропинка круто вьется,
осень
прямо на галопе
осадила иноходца,
соскочила у колодца,
постояла у окна.
И
как прыснет,
как зальется
и как зашумит она!
Говорят ей из окна:
— Заходите, осень!
Просим!
Хватит сала и вина
и веселья хватит,
осень!—
В этом доме новоселье
солотвинского горняка.
Дом горняцкою артелью
выстроен наверняка.
Камень в камень
ладно втесан,
и в стене бревно к бревну
так приструганы.
как осень
к урожаю и вину.
Зван сюда маляр бродячий —
брел он мимо по лесам.
Пожелать зашел удачи
нехмелеющим гостям.
Он желает солекопам
полной чаши,
долгих лет.
… И уже по горным тропам
пробирается рассвет.
Но опять смычки коснулись
струн тугих.
Все очнулись,
все качнулись,—
танцев не видал таких!
Закружился каруселью
новый дом,
и невпопад
разноцветною метелью
закружился листопад.
И не разобрать с налету —
ярче кто, шибче кто?
Сыплет осень позолоту
на карпатское плато
и опять коня торопит
через дымный перевал.
… Короли окрестных копей
спать идут на сеновал.
