смотри — вот всё, что тебе осталось.
так расцвет и силу сменяет старость,
так слабеет резкость, уходит ярость,
будто кто-то выключил в мире звук.
как ты ни старайся, не даст ни ноты —
там, где были струны, теперь пустоты.
объясняйся жестами, рви блокноты
и пиши на клочьях. ты нем и глух.
здесь всё нежило: голоса исчезли,
люди рты раскрыли: «а если… если…»
в ком избыток смыслов, тот пишет песни,
а твоей ни внять, ни напеть мотив.
она бьётся пульсом — ревущий узник,
звоном молота из старинной кузни,
будто бы рояль, мир, лишённый музык,
стал тяжёл, громоздок и некрасив.
в тишине всё тонет — найти бы шлюпку,
тишь оставит в памяти по зарубку.
раздирая психику в мясорубку,
она будет жить в тебе, вот она.
ежели в начале и было слово,
то его пропели; теперь всё ново —
из колонок, окон, из уст иного
лишь тупая ватная тишина.
стань же уязвима, прозрачна, донна,
тишина, оставь опустевший дом мой,
я найду жильё тебе, снеди тонны,
только ты, пожалуйста, уходи.
мы ведь молодые дурные черти,
мы, пока поём, не страшимся смерти,
и пока в руках медиатор вертит
гитарист усталый, мы будем жить.
Неплохо