I
Клохчут куры на насесте,
Лает пес на ветер,
Танькин муж пропал без вести
Где-то в сорок третьем.
Прочесали ночью танки
Поле за кустами,
И остались на полянке
Горы ржавой стали.
На обугленной портянке
Растопилось сало, –
Был когда-то муж у Таньки,
А теперь не стало.
II
Село как село, – за избой изба
И улица посредине,
Корова в хлеву, на окне резьба,
Картошка – себе и скотине.
Село как село, мужиков на полатях
Раз-два и вся арифметика:
Ванюшка-придурок, Степан-председатель,
Да сторож безрукий – Федька.
Село как село, – живут с трудодня
И платят налог натурой,
Маруська весной родила двойнят:
Должно быть, ветром надуло.
III
Баба разве человек?
Бабий век – короткий век,
Сорок лет – и бабы нет:
Кости да морщины…
Как текучая вода,
Торопливые года.
Как зыбучие пески,
Ночи без мужчины:
Наливаются соски,
Хворь ломает спину, –
Неужели никогда
Не родить мне сына?
Жизнь прошла,
Как не была,
Поминай, как звали…
Жили-были, поживали,
Черствый хлеб жевали.
IV
На насесте клохчут куры,
Маятник качается,
От зевоты сводит скулы –
Значит, день кончается.
Гриша, глаз прищуря хмуро,
С фотографии глядит:
«С кем крутила шуры-муры
С той поры, как я убит?»
– «Ox, жила я да жевала
Только корку черствую,
Мертвый ты, а я – живая,
Все равно что мертвая.
А теперь я – пожилая,
Никому я не нужна,
Мертвый ты, а я – живая,
Только мертвого жена…»
Лает пес, тоску наводит,
Значит, вечер скоро.
Скоро Танькин век проходит,
Скоро Таньке сорок,
Скоро, ох, как скоро…
