Друзья разошлись. На столѣ предо мною
Стоялъ недопитый бокалъ
И, пѣнясь, своей безконечной игрою
Мечту за мечтой навѣвалъ.
Душа утопала въ потокахъ сіянья,
Стремилась въ невѣдомый міръ —
И тамъ, далеко, на краю мірозданья
Носилась, легка какъ эѳиръ.
И мысли мои уносились далёко —
Въ равнины, гдѣ пальмы шумятъ,
Гдѣ пышно межь листьевъ, подъ солнцемъ востока,
Горитъ золотой виноградъ.
И мнѣ представлялись равнины Шампаньи
Онѣ разстилались вдали.
Я видѣлъ довольство, я видѣлъ старанье
И — вмѣстѣ — всю щедрость земли.
Вся область слилася въ одинъ виноградникъ,
Въ одинъ нескончаемый лѣсъ —
И дивенъ и чуденъ былъ этотъ разсадникъ
Чудеснаго дара небесъ.
Палящее солнце играло лучами
На вызрѣвшихъ, сочныхъ гроздахъ,
А вѣтеръ прохладный, шумя межь листами,
Качалъ ихъ на гибкихъ лозахъ.
Вдали возвышаются синія горы,
Шумятъ на горахъ тѣхъ лѣса —
За ними виднѣется что-то, но взоры
Лишь видятъ одни небеса.
Среди виноградниковъ свѣтлой каймою
Рѣка извиваясь течётъ.
Поитъ ихъ своею прозрачной волною
И пѣнитъ, и плещетъ, и бьётъ.
И я на поляну — на этотъ избытокъ —
Съ какимъ-то восторгомъ глядѣлъ
И думалъ невольно про чудный напитокъ,
Который въ бокалѣ кипѣлъ.
