Пусть ветреники ветреником числят.
В делах серьезных никогда усердие
не изменяло мне. И я уверен —
точней меня никто патериков не знает,
Священного писания, синодских положений.
Когда малейшее сомненье возникало
в вопросах толкования, Вотаниат и тот
ко мне за разъясненьем обращался.
Но здесь, в изгнании (пусть радуется злобная
Ирина Дука), чтобы не скучать,
в бездействии не нахожу зазорным
я сочинять стихи по шесть и восемь строф
для развлеченья, обращаться к мифам
про Диониса или про Гермеса,
про славных сыновей Пелопоннеса,
слагать безукоризненные ямбы,
каких — да будет мне позволено заметить —
никто в Константинополе не сложит.
Быть может, этим и навлек я поношенья.
>
