Был у отца сын, малый молодой,
Шалун и бедокур такой,
Хоть голову кому так рад сорвать долой.
Какая только где проказа ни случится,
Наш малый завсегда тут первым очутится.
«Что, — говорит отец, — с повесой мне начать?
И чем его унять?»
Однако, чтоб себя стыда и бед избавить,
А в малом жару поубавить,
Он способ с ним еще вот этот предприял:
Как матушка на то любезна ни косилась,
В Америку его на сколько-то послал.
Что ж? чем поездка та решилась?
Ужли смирнее малый стал?
Где! бешеным таким еще и не бывал.
И для того отец и дядя посудили,
Подумали и положили,
Что как пути в нем не видать,
То б в службу малого военную отдать.
Поплакали, погоревали
И наконец его в солдаты записали,
Что в самом деле для него
Полезнее казалося всего.
Хоть люди каковы б поенные ни были
И что б про них ни говорили,
Но многих палкой жить они уж научили.
А впрочем, нужды в этом нет,
Что столько ж иногда умен и тот, кто бьет,
Как тот, кто за вину побои принимает.
Однако малого ничто не пронимает,
И палка даже не берет.
Посылка за отцом, чтоб в полк ему явиться.
«Нет, — говорят, — изволь назад ты сына взять
И сам, как хочешь, с ним возиться,
А нашей мочи уж не стало больше биться».
И велено отцу его назад отдать.
Теперь уж от него добра не ожидать!
Но нет, скорехонько детину проучили:
Еще и месяц не прошел,
Совсем детина присмирел.
Да чем же малого так вдруг переменили?
Ужли в тюрьму отец детину посадил?
Нет, лучше этого его он проучил:
На злой жене женил.
