…и с нежностью, неожиданной
в жирном человеке,
взял и сказал: «Хорошо!»
В. Маяковский
Вы вновь в Москве, Давид Бурлюк,
Перебурлившнй средь скитаний,
Худой, усталый, как верблюд,
С большим горбом воспоминаний…
И – словно черев толщу лет –
Погожим вечером московским
Вхожу я с вами в тот портрет,
Где вы стоите с Маяковским.
Он вам читает в первый раз,
Еще не зная: что выходит,
И смотрит в ваш кричащий глаз,
И слышит: «Хорошо, Володя!»
Как много стерлось в порошок…
А все ж спасибо вам вовеки
За это ваше «Хорошо!»,
За нежность, «неожиданную в жирном человеке»!
Вам рядом довелось идти
Не долго. И скажу вам честно:
Чуть разошлись у вас пути –
Все стало в вас неинтересно!
У вас есть собственный журнал,
Вы – видный бизнесмен, деляга,
А все же мне вас очень жаль,
Бродвейский горестный бродяга.
Вы мне стремитесь доказать,
Что вы всего смогли добиться.
Но тянет, тянет вас опять
Московским кленам поклониться…
И что тут скверную игру
Скрывать под благородной миной?
Не сладок мед в чужом пиру.
Нет славы вне отчизны милой.
Вот по Москве плететесь вы,
Как мальчик, потерявший папу,
Пред Маяковским, вросшим в высь.
Стоите, робко скомкав шляпу…
