Как ты рванулся, брат мой,
Вслед за бегущей косулей!
Как ты рванулся, брат мой,
Пулей рванулся за пулей!
Как ты стрелял с разбегу,
Вниз пробегая по склону,
Черный по белому снегу
Вниз пробегая по склону.
Грянула третья пуля,
Грянула, чтобы настигнуть!
Перевернулась косуля,
Хотела судьбу перепрыгнуть.
Вихрями крови и снега
Кончилась, затихая,
Словно упала с неба
Летчица молодая.
Ты горло лебяжье надрезал,
Чтобы не думать об этом.
И обагрилось железо
Струйкой горячей, как лето»
И вдруг: виноградные гроздья,
Лоза на ветке ореха.
Ледяные, черные гроздья
Сверкнули тебе из-под снега.
Чудесная неразбериха!
Ты дерево взглядом окинул.
И ты засмеялся тихо
И снова винтовку вскинул.
И выстрел ударил над лесом,
И эхо метнулось следом.
Ты гроздья лиловые срезал,
Как пару дроздов дуплетом.
На шее тяжесть косули.
Снега разрывая, как пахарь,
Ты шел, а губы тянули
Ягод холодный сахар.
И капали капли со шкурки
Тобою убитой косули,
А виноградные шкурки
Ложились, как черные пули.
Мы знали в погоне надсадной
Тяжелое пламя азарта,
Но разве мы знали, брат мой,
Какая нам выпадет карта?
И^разве я знал, что за год
Губы навек остудишь,
Как шкурки проглоченных ягод,
Выплевывать легкие будешь?
И разве я знал, что в гости
Больше к тебе не приду я?
И только невинные гроздья,
Брат мой, цветут, бушуя,
Над котловиной Сабида,
На белых камнях Напекала,
Где ничего не забыто
И ничего не пропало.
Ломоть поминального хлеба,
Поминальной струи услада.
Бесконечное зимнее небо.
Ледяная гроздь винограда.
