Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил — потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял имена, я менял города.
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахнут цветы, не светила луна.
И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей.
Зачеркнуть бы всю жизнь да с начала начать,
Полететь к ненаглядной певунье своей.
Да вот только узнает ли родина-мать
Одного из пропащих своих сыновей?
Я в весеннем лесу пил березовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал,
Что имел не сберег, что любил — потерял.
Был я смел и удачлив, но счастья не знал.
>
Из воспоминаний Михаила Ножкина: «был ещё один куплет не вошедший в песню в кинофильме «Судьба резидента» (Борис Корчевников, Россия 1. «Судьба человека». 11.40. 31 января 2019 г.):
Навалилась война, искарежила жизнь.
Роковая судьба мои беды вершила.
Ну куда мне бежать? Что мне делать скажи?
Что же мне совершить для спасенья души?
Зачеркнуть бы всю жизнь, да сначала начать ……