Живу для людей и пишу для людей,
Все время куда-то спешу и еду,
Ведь каждая встреча — это победа
В душах людских и судьбе моей.
Читаю стихи, как себя сжигаю,
На тысячи тысяч дробясь огней.
Записки, записки… И я отвечаю
На ворох вопросов моих друзей.
Вопросы о жизни, о мыслях, о планах
И кто ваши недруги и друзья,
О ратных дорогах трудных и славных
И: «Почему ни явно, ни тайно
Нигде Ваших книг раздобыть нельзя!»
Вопрос о дедукции и телепатии,
«Нужны ль современным стихам соловьи?»
«Ваше любимейшее занятие?»,
И вдруг вот такой от студентов МАИ:
«Наш дорогой Эдуард Асадов!
Мы знаем. Вы против фанфар и парадов,
И все же считаем неверным, что Вас
Обходят едва ли не всякий раз
В различных званиях и наградах…
Не стоит скрывать, но ведь так бывает
Что многих, кому эти званья дают,
Никто ведь не знает и не читает,
А вас в народе не только знают,
Но часто как близкого друга чтут».
Стою в скрещении тысяч глаз
И словно бы сердцем сердец касаюсь,
Молчу и на пыл возбужденных фраз
Душой признательно улыбаюсь.
Затих зал Чайковского, люди ждут.
И пусть разговор не для шумной встречи,
Но если вопрос этот там и тут
Мне в каждом городе задают,
То я в двух словах на него отвечу:
— Мои замечательные друзья!
Конечно, все звания и награды —
Прекрасная вещь! Отрицать нельзя,
Но я признаюсь вам не тая,
Что мне их не так-то уж, в общем, надо…
В мире, где столько страстей и желаний,
У многих коллег моих по перу
Значительно больше наград и званий.
И я, улыбаясь, скажу заране:
Спокойно все это переживу.
В святилищах муз, полагаю я,
Возможно ведь разное руководство,
Встречаются зависть и благородство,
Бывают и недруги и друзья.
И кто-нибудь где-нибудь, может быть,
Какие-то списки там составляет,
Кого-то включает иль не включает,
Да шут с ним! Я буду спокойно жить!
Меня это даже не занимает.
Ведь цель моя — это живым стихом
Сражаться, пока мое сердце бьется,
С предательством, ложью, со всяким злом,
За совесть и счастье людей бороться.
В награду же выпало мне за труд,
Без всякого громкого утвержденья,
Сияние глаз, улыбок салют
И миллионных сердец биенье.
И, пусть без регалий большого званья,
Я, может, счастливее всех стократ,
Ибо читательское признанье —
А если точней, то народа признанье —
Самая высшая из наград!
