На дивный лик твой пал мой взгляд — рабом я поневоле стал,
Во тьме разлук, в плену утрат томиться я все боле стал,
Кудрей твоих арканом сжат, я пленником неволи стал,
И, страстью, как Мансур, объят, я жертвой смертной доли стал,
Мечом твоим сражен стократ, я изнывать от боли стал.
По свитку красоты твоей я повесть чар твоих постиг,
И точки я увидел в ней — душистых родинок тайник,
И войско бед любви моей сразило плоть и душу вмиг,
И палачи твоих очей вострят ресницы вместо пик, —
Твой стан красив, как райский сад, — рабом твоей я воли стал.
Увидел я твой лунный лик, и всей душою рад я был,
Я пред тобой во прах поник, и мукой слез объят я был,
И разум я утратил вмиг, и в плен безумьем взят я был,
Весь — как Узра или Вамык, Ширин или Фархад я был, —
Я преданным, как их собрат, невиданный дотоле стал.
И, проливая реки слез, в тоске отныне я рыдал,
И тайной муки я не снес — в лихой кручине я рыдал,
Вдали от уст, что краше роз, об их рубине я рыдал,
И, став Меджнуном, гол и бос, влачась в пустыне, я рыдал, —
От уст твоих, от их услад страдать я в диком доле стал.
От мук любви — мой горький стон, в тюльпанах ран горит вся грудь,
Я стрелами ресниц пронзен, и сердцу муки не минуть,
Никто из смертных всех времен тебе не равен, — о, ничуть,
Унижен я и сокрушен, — о, сжалься, милостивой будь, —
Машраб тебя узреть был рад, но пленником недоли стал.
