Когда Лейли узрел я вдруг, всю жизнь мою я отдал ей, —
О благе я мечтал.
Язвят Меджнуна в доле мук лихих страданий острия, —
О, путь любви жесток!
Я говорю ей: «О, постой, хотя бы миг со мной побудь!»
Она в ответ: «Терпи,
Другие, — говорит, — со мной, от них и так мне нет житья.
Узнают — гнев их строг!»
Всегда един, а не двояк всей сокровенной правды знак,
Клянусь, велик аллах,
А вот с людьми я — так и сяк: к ним двуязычна речь моя, —
Вот скрытых тайн клубок!
Стремлюсь к тебе я, и невмочь Машрабу муки одолеть,
Он изнемог в борьбе.
Рыдаю я и день и ночь, от мук не зная забытья, —
Я кровью весь истек.
Ты властвуешь над миром, ты всех земель владыка,
Превыше всех ты властна.
Влюблен я сердцем сирым, как я смятен, — взгляни-ка,
Чело твое так ясно!
О, заступи стопою мой прах, помилуй, сжалься,
Приди в мой дом убогий.
Во прахе пред тобою лежу я, горемыка, —
Краса твоя прекрасна.
В любви к тебе влачиться дано мне в муке смертной,
Ты — жизнь моя, весь мир мой.
Узреть бы, чаровница, мне свет твоего лика, —
В тебя влюблен я страстно.
Все таинства земные одна лишь ты постигла,
Ты властвуешь над всеми.
Лжецы — все остальные, притворство — их улика,
Их злая суть опасна.
Отверг я все земное, страдает одержимо
Машраб, скиталец горький.
Лишь мой танбур со мною, в нем боль моего крика,
А ночь разлук ненастна!
