Бежишь не от меня —
от себя ты бежишь.
Рандеву отменя,
убегаешь в Париж.
Мне в мобильный Сезам
объяснишь: “Например,
я внимала слезам
нотр-дамских химер”.
Для того ль Тебя Бог
оделил красотой,
чтоб усталый плейбой
рифмовался с тобой?
Именины Твои
справишь, прячась в Твери.
Для чего выходной?
Чтоб остаться одной?
Ты опять у окна,
как опята, бледна.
Ничего впереди.
От себя не сбежишь.
Ручки тянет к груди
нерождённый малыш…
Не догонишь, хрипя,
длинноногий табун.
Не догонит себя
одинокий бегун.
Ночью лапы толпы
станут потными.
Не рифмуешься Ты
с идиотами.
Каково самой
владеть истиной,
чтобы из одной
стать единственной!
Стиснешь пальцы, моля,
прагматизм бытия,
гениальность моя,
Ты — единственная.
Среди диспутов,
дисков, дискурсов
Ты — единственная:
будь Единственной.
