Былъ перьвый въ старь піитъ во Франціи машейникъ,
И заслужилъ себѣ онъ плутнями ошейникъ:
А я машейникомъ въ Россіи не слыву,
И въ честности живу,
Но въ жизни непріятной,
И въ жалобѣ моей всегдашней и невнятной.
Давиться не хочу, себя не заколю,
Не брошуся въ рѣку и лба не прострѣлю;
Но естьли я Парнассъ Россійскій украшаю,
И тщетно въ жалобѣ страдая возглашаю:
Не лутчель, коль себя всегда въ мученьи зрѣть,
Скоряе умереть?
Я знаю что моя честь вѣчно не увянетъ;
Но славы сей моя тѣнь чувствовать не станетъ.
>
